...Каковы те, что идут ceiinac нам навстречу? Страшны или прекрасны они, на наш. земной взгляд?.. Никаких мыслящих чудовищ, чело-веко-грибов, людей-осьминогов не должно быть!П. Ефремов
Вспомним вкратце, что мы знаем об основах жизни.
Жизнь на Земле стала возможной благодаря удивительным свойствам атомов углерода. Они четырехвалентны, активны и потому способны создавать огромные и невероятно сложные, длинные и ветвистые молекулы. Только такие органические молекулы и в состоянии дать то разнообразие свойств которое необходимо для создания сложнейших организмов.
Кроме углерода есть и несколько других простых веществ с четырехвалентными атомами. Из них больше всех сходен с углеродом кремний. Он тоже может создавать большие молекулы. Их называют кремнийорганическими. И все-таки на нашей планете развилась жизнь только углеродная. А жизни кремниевой нет. Хотя кремния на Земле в сто раз больше, чем углерода. Возможно, это произошло потому, что кремний очень быстро связывается с кислородом и «выбывает из игры».
Углеродные органические молекулы не выносят высоких температур. От слишком сильного теплового движения они распадаются. Поэтому никакой организм, созданный на основе углерода, не может существовать «в огне». А вот кремниевый в принципе мог бы.
Поэтому иногда высказывается мысль, что на планетах, близких к своим звездам, где стоит смертельная для нас с вами жара, может существовать кремниевая жизнь с живыми существами, «раскаленными докрасна». Однако примеров такой «несгораемой жизни» мы не видели. Это всего лишь предположение, ничем пока не подтвержденное. Поэтому пытаться представить себе «кремниевых людей» мы не будем. Уведет нас в дебри фантастики. А мы ведь стараемся вести разговор, по возможности, научный, серьезный. Поэтому ограничим себя углеродной жизнью.
Прежде всего поговорим о самых общих законах, которым должна подчиняться углеродная жизнь, на какой бы планете она ни возникла, в каких бы земных или неземных условиях ни развивалась.
Первое. Любой организм — это сложная система, состоящая из отдельных частей. Он не может быть построен целиком из жидкого или газообразного вещества, потому что и жидкости и газы неизбежно будут перемешиваться, менять форму. Газы, кроме того, всегда стремятся расшириться, рассеяться. Обеспечить организму постоянную конструкцию, постоянную форму может только вещество в твердом состоянии.
Но и целиком из такого вещества организм не может состоять. Без жидкостей и газов ему не обойтись. Ведь большая часть химических реакций идет лучше в растворах. А питание всех участков организма и обмен веществ с окружающей средой требуют, чтобы в организме циркулировали и жидкости и газы. И получается, что любой организм должен представлять собой какую-то систему каркасов и сосудов из твердого вещества. Первых — для поддержания организмом постоянной формы, вторых — для жидкостей и газов. И решительно все земные существа, будь это растения или животные, микробы, насекомые или мы с вами, «сделаны» именно по этому принципу. А живых существ в виде жидкой лужи, облака дыма или сухой твердой скалы, по-видимому, быть не может.
Второе. При понижении или повышении температуры разные химические реакции замедляются или ускоряются по-разному. В то же время в сложном организме скорость всех реакций должна быть раз и навсегда согласована между собой.
Поэтому сложные организмы в процессе эволюции у нас на Земле неизбежно пришли к теплокровности, к умению поддерживать в себе одну и ту же постоянную температуру, независимо от температуры внешней среды.
Надо, однако, учесть, что с точки зрения космической это свойство сложных организмов следовало бы назвать «равнотемпературностью». Дело ведь не в том, что кровь наша «теплее» окружающего воздуха или воды, а в том, что она всегда «одинаково теплая», всегда имеет одинаковую температуру. Кстати, теплее окружающего воздуха она только у живущих в прохладном климате, а у жителей знойных пустынь, когда температура воздуха доходит до сорока—пятидесяти градусов, она оказывается и холоднее его.
Поэтому, строго говоря, совершенно не исключено, что на каких-либо особо жарких планетах у живых существ выработалась особая способность охлаждать свою кровь и свое тело какими-нибудь особыми реакциями или физическими процессами. Если тело земного человека может иметь температуру на. сто градусов выше, чем вокруг него, то почему не может быть «человека» с температурой тела на сто градусов ниже, чем вокруг? Жизнь в стопятидесятиградусной жаре! Фантастично? В принципе это, пожалуй, возможно. А вот «человека», у которого тело бы охлаждалось с наступлением холодной погоды и нагревалось в жару, быть не может. Разумное существо должно иметь сложный организм. А сложный организм может работать лишь при постоянной температуре.
Третье. Живые существа всегда погружены в какую-нибудь «окружающую среду». Это могут быть вода, атмосфера, толща грунта, поверхность планеты вместе с влагой и воздухом, вместе со всеми другими живыми существами, обитающими на ней. Живые существа непрерывно обмениваются веществом с окружающей средой. Едят, пьют, дышат. Что-то забирают себе, что-то выбрасывают обратно. Целью этого обмена веществ является, вопервых, добывание материала для построения новых тканей, иначе говоря, для своего роста. И во-вторых, добывание энергии, без которой живое существо не может ни расти, ни двигаться. Все эти взаимоотношения живых существ с окружающей средой весь этот обмен веществ называется метаболизмом.
Нам пока знаком лишь метаболизм земных существ. Мы уже говорили раньше о двух его основных видах, об автотрофном и гетеротрофном способе питания. О растениях, питающихся неорганической пищей — минеральными веществами грунта, водой и углеродом, взятым из углекислого газа, входящего в состав воздуха. И о животных, питающихся только готовыми органическими веществами — растениями и другими животными. Эти два основных «лагеря» земных живых существ отличаются и способами добывания энергии.
Растения черпают энергию из солнечных лучей, научившись поглощать ее с помощью хлорофилла. Животные получают энергию, вдыхая кислород воздуха и соединяя его внутри себя со съеденной пищей, как бы сжигая ее. Но есть на Земле и живые организмы, так называемые анаэробные, которые не пользуются ни солнечным светом, ни кислородом. Это многие бактерии. Они извлекают энергию из реакции брожения. Эта реакция очень невыгодная, энергии дает мало. Но если нет выхода, живые существа используют и ее.
Конечно, эти формы метаболизма, вероятно, во Вселенной не единственные. Возможно, где-нибудь и обитают удивительные существа, которые питаются камнями, пьют аммиак, дышат углекислотой, извлекают энергию из радиоактивных излучений, из космических лучей, электрических разрядов, «подземного» тепла, смертельных для нас с вами ультрафиолетовых лучей и тому подобное. Но это все тоже ничем пока не подтвержденные предположения, а мы условились не увлекаться беспочвенной фантазией.
В то же время мы можем быть совершенно уверены, что любое живое существо на любой планете обязательно ведет какой-нибудь «обмен веществ» с окружающей средой. Без метаболизма никакой активной жизни быть не может.
Четвертое. О размерах живых существ.
Прежде всего вспомним, как связаны между собой размер предмета, его поверхность и его объем.
Возьмем обыкновенный кубик со стороной в один сантиметр. Поверхность его — шесть квадратных сантиметров, а объем — один кубический сантиметр. Увеличим линейный размер кубика вдвое. Каждая сторона его теперь равна двум сантиметрам. Значит, площадь каждой грани стала четыре квадратных сантиметра, а общая поверхность кубика — двадцать четыре квадратных сантиметра, в четыре раза больше, чем была. Объем кубика стал восемь кубических сантиметров, то есть в восемь раз больше.
Рост — в два, поверхность — в четыре, объем — в восемь раз. На кубический сантиметр объема приходится в первом случае шесть квадратных сантиметров поверхности, а во втором только три квадратных сантиметра. Для живых существ это имеет огромное значение. При изменении их размеров меняется соотношение между отдельными системами организма. Например, количество тепла, вырабатываемого в теле животного, пропорционально его весу или объему. А интенсивность теплообмена с окружающим воздухом пропорциональна поверхности тела. Мелкое животное в холодную погоду быстрее стынет. Ему, чтобы не замерзнуть, нужно вдвое интенсивнее вырабатывать в себе тепло, чем животному вдвое большего роста. Зато в жаркую погоду ему легче охлаждаться, так как на каждый грамм своего тела у него вдвое больше поверхность для испарения. Крупное животное в этих условиях будет страдать от перегрева.
Количество потребной пищи пропорционально весу животного, а длина его ног пропорциональна всего лишь его размеру. Если пищу надо собирать, например, расхаживая по полю и поедая траву, то мелкому животному, чтобы насытиться, надо сделать гораздо меньше шагов. Оно насытится «шутя и играя». В то же время крупное животное того же вида на этом же поле может к концу дня так измотаться, что ляжет спать голодным.
В процессе эволюции размер животного каждого вида постепенно устанавливается такой, какой наиболее целесообразен в данных условиях. Влияет климат, количество пищи, способ ее добывания, наличие врагов и так далее. А в соответствии с этим размером вырабатывается и наилучшее соотношение всех систем организма: органов движения, пищеварения, системы теплообмена и так далее.
Надо добавить еще, что каждому размеру животного соответствует и своя конструкция тела, свои «материалы». Что хорошо для маленького, не годится для большого, и наоборот.
Возьмем, например, прочность скелета человека. Допустим, мы каким-то образом вырастили человека-гиганта в пять метров ростом. Но сделали его «по чертежам» обыкновенного человека и из тех же материалов. Такой гигант погибнет. Ведь вес его будет чуть ли не две тонны. А кости всего втрое толще по диаметру и всего в девять раз больше по площади сечения. Они не выдержат нагрузки, возросшей почти в тридцать раз, и сломаются. Мышцы, увеличившие силу тоже всего в девять раз, не смогут двигать столь грузное тело. Сердце не в силах будет качать кровь на двухметровую высоту в голову гиганта. А если бы и смогло, лопнули бы кровеносные сосуды, не выдержав возросшего давления. Такой гигант должен быть создан из совершенно других материалов, гораздо более прочных, с мышцами, состоящими из гораздо более мощных волокон, с другими органами, по-иному работающими. А мы, люди, можем быть только таких примерно размеров, как мы есть. Ну, может быть, лишь немного меньше или чуть больше.
Пятое. О форме тела живых существ. Хорошо известно, что форма эта зависит от условий, в которых они живут, и от образа их жизни. Рыбы имеют сигарообразную форму и плавники, потому что так им удобнее плавать, птицы имеют крылья, чтобы летать. Животные холодных стран имеют теплую шерсть. Жирафы — длинную шею, чтобы доставать листья с высоких деревьев, обезьяны — цепкие пальцы, чтобы лазать по веткам. Все это хорошо известно, и на этом останавливаться не стоит. Мы поговорим о некоторых общих законах, форма любых бы они ни жили
Живые существа, как правило, имеют симметричную форму. Но симметричность эта бывает разная и отражает взаимоотношения данного существа с окружающей средой.
Вспомним, что такое симметрия. Мяч симметричен относительно точло которым строится живых существ, где ки — своего центра. Он одинаков во все стороны от него. Цветочная ваза симметрична относительно вертикальной линии, своей оси. Она одинакова со всех сторон вокруг нее. А вот, например, автомобиль симметричен относительно продольной вертикальной плоскости. Его левая половина является как бы отражением в зеркале правой половины.
Одноклеточные существа, неподвижно взвешенные в воде, обычно имеют форму, близкую к шаровой. «Верха» и «низа» для них нет, так как они практически невесомы. А поскольку вода со всех сторон одинакова, то и они во все стороны одинаковы. Эти существа симметричны относительно точки. Как мяч, предназначенный для кувыркания в воздухе.
Растения закреплены корнями в грунте, а кроной тянутся наверх, к солнцу. Для них уже далеко не безразлично, где «верх» и где «низ». А по горизонтали, во всех направлениях, окружающая среда для них одинакова. Поэтому растения симметричны относительно вертикальной линии. Как цветочная ваза, предназначенная тоже всегда стоять на месте.
Для животных, как и для растений, окружающая среда резко делится на «верх» и «низ». Поэтому у всех животных верхняя половина тела всегда отличается от нижней. Но в отличие от растений животные движутся. И окружающая среда для этих животных остается одинаковой лишь справа и слева. А спереди и сзади становится разной. Спереди находится то, что их ожидает, что будет, и поэтому важно. Сзади — то, что уже пройдено, что было, и потому уже не интересно. Поэтому у всех движущихся животных резко отличаются передняя и задняя части тела. А вот правая и левая стороны у них совершенно одинаковы. Это отражает их одинаковое отношение к окружающей среде, расположенной по бокам. Движущиеся животные симметричны относительно продольной, вертикальной плоскости. Как автомобиль, тоже предназначенный для движения.
У всех позвоночных животных на передней стороне тела имеется голова. В ней сосредоточены органы, «встречающие надвигающуюся среду». Это, во-первых, органы чувств, с помощью которых животное получает информацию о том, что его в ближайшее время ожидает. Оно видит глазами дорогу, по которой надо двигаться, видит добычу или опасность, слышит шумы, ощущает запахи. Тут же рядом с этими органами чувств располагается мозг. Рядом, так как надо по возможности сократить «длину проводов», или нервов, соединяющих с ним органы чувств. Короче нерв — быстрее реакция животного на меняющуюся обстановку. А быстрота реакции — самое важное и в обороне и в нападении. Тут же в голове расположены и органы хватания и первичной обработки пищи — пасть, зубы. И органы вооружения — клыки, рога. Короче говоря, голова животного содержит все необходимое для общения с окружающей средой. Поэтому она всегда выставлена вперед, а у сухопутных животных обычно еще приподнята вверх — для лучшего обзора.
Способы передвижения. Возьмем, например, количество ног. У человека и петуха — две ноги. У кошки — четыре. У комара — шесть. Почему так? Давайте думать. Первое — кто предки?
Из кого данное животное «выведено» природой? Второе — сколько при данных условиях жизни минимально достаточно?
Предполагается, что у комара, как и у других насекомых, предки «многоножки», у которых количество конечностей, образовавшихся из ресничек измерялось десятками. По-видимому, в процессе эволюции выяснилось, что это «ни к чему». Количество ног постепенно уменьшалось и дошло до минимально необходимого. Наверное, насекомым, ползающим и по стенкам и по потолку, иметь меньше шести ног уже нельзя, свалятся.
Человек, петух и кошка все уходят корнями к четвероногим земноводным а те, в свою очередь, произошли от ки-степерых рыб, имевших четыре плавника. Из-за этого теперь кошка вынуждена ходить всего на четырех ногах, а человек и петух — на двух, так как две передние «истратили»: человек— на руки, а петух — на крылья.
Конечно, приятно было бы помечтать об инопланетянах, происшедших от ше-стиплавниковой рыбки и потому получивших возможность иметь кроме пары ног и пары рук еще и пару крыльев. Но... природа экономна. И кистеперую рыбу винить нельзя. За нее решил вопрос естественный отбор. Дело в том, что для управления телом в воде рыбе достаточно иметь пару плавников спереди и пару сзади. Третья пара, в середине тела, бессмысленна.
На всех планетах, имеющих океаны, жизнь, конечно, возникала в них и лишь потом выбиралась на сушу. Ситуация с кистеперой рыбой может оказаться типичной, и тогда четыре конечности у сухопутных высших животных — общий закон. Шестиногие высшие животные противоречат этому закону и крайне маловероятны. Едва ли бродят где-либо «кентавры» и порхают «ангелы с крылышками». Разнообразие надо ожидать в том, кто как «использовал» (да простят нам строгие ученые такие вольные выражения) свои четыре конечности.
Некоторые доисторические ящеры, например, «сделали» себе из передних конечностей крылья, стали птицами. Потом некоторые птицы, очевидно «разочаровавшись» в воздушной стихии, «переделали» крылья на плавники, стали пингвинами. Что «надумают» делать пингвины со своими плавниками, пока неизвестно. Но в костяке их передних конечностей, наверное, сохранились «исходные» косточки кистеперой рыбы, из которых у всех четвероногих образовались пальцы. Можно ли поручиться, что когда-нибудь у пингвинов, попавших в скалистые места и вынужденных добывать себе пищу не плаванием, а скалолазанием, эти косточки не вылезут наружу и на их основе не создадутся какие-нибудь симпатичные «лапки с коготками»? И это вовсе не будет «обратная эволюция», подобно тому как рыбоподобное тело тюленя вовсе не возвращение к его прабабушке — рыбе, а просто так называемая конвергенция, или схождение, когда существа, имеющие совершенно разное происхождение и разное строение тела, попав в одинаковые условия существования, приобретают внешнее сходство.
Все это, однако, рассуждения, дающие степень вероятности. А вот что можно утверждать с полной уверенностью, так это то, что ни у каких инопланетных животных, а значит, и разумных существ, не может быть ни трех ног, ни пяти. Просто потому, что это противоречило бы правилу симметричности. А это правило жесткое.
В организме человека и высших животных много удивительно сложных и совершенных приспособлений, многие из которых не в состоянии воспроизвести даже человек с его огромными возможностями. Например, такой удивительный орган, как сердце — машина, работающая безотказно, без перерыва десятки лет. Или обыкновенный сустав, соединяющий две кости. Или орган обоняния, превосходящий по чувствительности все когда-либо созданное человеком.
Органы чувств вообще относятся едва ли не к самым удивительным «деталям» живых существ. Они различны у разных животных, так как вырабатывались у них в процессе эволюции в зависимости от их образа жизни.
Удивительное обоняние собаки или необыкновенный слух кошки, воспринимающей даже ультразвуки, — наследство от их предков, диких хищников. Рыбы чувствуют ничтожные примеси в воде, что всегда позволяло им лучше ориентироваться. Обыкновенный клоп погибнет от голода, если лишить его способности в полной темноте, на большом расстоянии ощущать предмет, который теплее окружающего воздуха всего на один градус. Птицы, по-видимому, чувствуют магнитное поле планеты, и эта способность, очевидно, выработалась в практике дальних перелетов.
Ссылаясь на эти чудеса, иногда говорят, что органы чувств человека по своим возможностям уступают органам чувств животных, и это расценивается как наша «ущербность».
Неверно! Человек создал себе искусственную среду обитания, в ней условия жизни совершенно иные, нежели у животных. Ему нет необходимости искать на улице булочную по запаху, дополнять грохот станков на заводе ультразвуками или, собравшись за грибами, определять север по ладошке. Органы чувств, воспринимающие запахи по-собачьи, звуки по-ко-шачьи, а магнитное поле по-птичьи, только переутомляли бы наш мозг совершенно ненужными раздражениями.
Возможности органов чувств у живых существ всегда строго соответствуют их потребностям. Меньше — плохо, но и больше — тоже плохо.
Сокращение числа «входных каналов», сужение диапазонов, ограничение чувствительности — все это результат эволюции. Все это целесообразно, бережет наши силы. В тех же случаях, когда у нас возникает необходимость воспринять что-либо не доступное нашим органам чувств, к нашим услугам целый набор «искусственных органов чувств» — термометров, барометров, микрофонов, микроскопов, химических анализаторов и тому подобное.
Но главное в том, что, уступая многим животным по «ассортименту» органов чувств или по их чувствительности, мы тем не менее воспринимаем окружающий мир в целом несравненно полнее их. Причина в том, что восприятие мира зависит от двух слагаемых. От датчиков — органов чувств и от анализатора — мозга, способного истолковывать полученные от органов чувств сигналы. Наш мозг, неизмеримо более развитый, чем у наших диких предков, извлекает из того же самого сигнала гораздо больше сведений, чем животное.
Для собаки книжка — белый квадрат и только. Для нас — гора мыслей. Кошка слышит музыку, наверное, с большего расстояния, чем мы. Но для нее это ничего не значащий шум. А для нас — гамма сложнейших переживаний.
Одним словом, восприятие мира зависит от степени разумности существа больше, чем от качества его органов чувств. Вот что важно.
Но мы несколько увлеклись. Вернемся в русло данной главы. Давайте теперь попробуем представить себе, какие формы могла бы принять жизнь на разных планетах, подчиняясь описанным нами общим законам. Какова вероятность появления там разумных существ и какие они могут быть.
Случай первый. Вся планета покрыта сплошным океаном. Правда, это маловероятный вариант по той простой причине, что для этого планета должна быть уж очень ровным, геометрически правильным шаром или эллипсоидом. Гораздо вероятнее, что на ней, после слипания из глыб-астероидов, останутся неровности, а в этом случае вода стечет в низины, оставив высокие места сухими. Но допустим, что перед нами все же довольно ровная планета и вода разлилась по всей ее поверхности, лишь местами оставив мелководье, где «по колено». Здесь жизнь возникла, поскольку вода прогрета солнцем и нет большого волнения. Но в отличие от Земли жизнь эта так в океане и осталась, поскольку нет ни островов, ни материков. Могла она дать разумные существа?
Вспомним, что помогло земным существам стать разумными.
Первое — трудности жизни на суше. Допустим, что на данной планете достаточно трудностей и в океане.
Второе — орган труда. Допустим, что рыба, подобная нашей кистеперой, живя на мелководье, развилась в какое-либо высшее животное типа наших китообразных, а те из передних плавников создали себе «руки». Или морские «интеллектуалы» вроде наших головоногих научились работать своими многочисленными щупальцами.
Третье — коллективная жизнь и коллективный труд. Здесь вода не ставит никаких препятствий.
Четвертое — язык для общения. Это тоже возможно. У наших дельфинов язык есть.
Таким образом, разум у водожителей в принципе вполне может начать развиваться. Но до какой стадии может дойти это развитие?
Сопоставим развитие нас, людей, на суше и неких гипотетических «дельфинов с руками» в океане.
Мир человека — твердая поверхность планеты. Это очень многое определило в нашей жизни, в нашем восприятии мира, в нашей деятельности. Мы живем в плоском двухмерном мире, среди неподвижных предметов. Мы привыкли если не рисовать, то во всяком случае мысленно представлять себе ежедневно «план местности», на которой находимся. Плоский мир незыблемого легко изобразить на плоскости. Например, нарисовать палкой на песке. Отсюда пошли у человека геометрия, рисование и, что самое главное, письменность. Все это заполнило нашу жизнь только потому, что мы сухопутные. Для водожителей, живущих в трехмерном мире, все это принципиально невозможно. Какой «план местности» может быть у водожителя, живущего на глубоком месте и никогда не видевшего дна под собой? Кругом вода. К тому же она ни одной секунды не бывает одинаковой. Она бурная или спокойная, холодная или теплая, мутная или прозрачная, разной солености.
Разве такое объемное и изменчивое нечто можно воспроизвести даже схематично, в виде плоского неподвижного изображения? Конечно нет. Поэтому, можно думать, у таких морских жителей не может быть ни письменности, ни графики, ни математики не только потому, что в воде это технически трудно сделать, но и потому, что в этом не было потребности.
Зато какую развитую память должны иметь водожители! Мы, сухопутные, даже не заметили, что бумага, на которой у нас все записывается, привела к ослаблению нашей памяти. А им в воде надо все «носить в себе», все помнить, весь свой и чужой опыт хранить только в своей голове.
Но емкость мозга ограничена. Поэтому отсутствие письменности как хранилища коллективного опыта уже ставит предел умственному развитию водо-жителей.
Есть и другие причины, которые раньше или позднее поставили бы предел развитию их разума.
Для живущих под водой недоступен огонь. А он сыграл колоссальную роль в развитии людей. Именно он «перевел стрелку», и человечество пошло по линии создания технически развитой цивилизации. Ведь без огня не получить чистые металлы. Огонь необходим для получения и обработки многих других материалов, стекла, керамики. Без огня невозможна химия.
Для подводных жителей очень трудно познакомиться с тем, что окружает планету, со звездным небом, с Солнцем. Не имея металлов и возможности изготовлять научную аппаратуру, пользуясь лишь своими, пусть даже очень совершенными органами чувств, они бы могли узнать о космосе очень мало.
Только то, что можно увидеть невооруженным глазом, высунувшись на минуту из воды.
Короче говоря, возможно, наши земные дельфины и есть пример таких водожителей, которые развивали свой разум до тех пор, пока не дошли до пределов, о которых мы только что говорили. И остановились в своем развитии.
Случай второй. Планета похожа на Венеру — поверхность ее раскалена и не пригодна для жизни, но зато имеется очень плотная атмосфера. На такой планете можно себе представить жизнь, плавающую в воздухе. Конечно, такие живые существа должны сильно отличаться от наших животных, плавающих в воде. Атмосфера, даже венерианская, в сто раз более плотная, чем земная, все же менее плотна, чем вода. И чтобы не тонуть в ней, существа должны быть либо крохотными и «пушистыми», как рыхлый комочек ваты или меха, либо иметь в своем теле надутые легким газом пузырьки или большие пузыри, служащие своеобразными поплавками. Такие очень легкие существа вполне возможны. Но могут ли они стать разумными? Едва ли. Опять-таки из-за того, что в воздухе не разведешь огня, не соорудишь печь, не построишь дом. Трудно поверить в возможность плавающей индустрии. Совершенно невозможно представить себе добычу полезных ископаемых из толщи планеты, если на ее поверхность нельзя ступить ногой, поскольку она раскалена чуть ли не докрасна. А без сырья какая же промышленность. Значит, жизнь без коллективного труда, без преобразования природы, жизнь только самая примитивная — есть и спать. Маловато для развития разума.
Случай третий. Планета типа Марса — на поверхности условия для жизни очень неблагоприятные: холодно атмосфера разреженная, влаги почти нет, солнце обжигает смертельными ультрафиолетовыми лучами. На таких планетах можно себе представить только жизнь «подземную», поскольку там, в толще грунта, может быть и достаточно влаги и достаточно тепла.
Что это может быть за жизнь? Растительная, автотрофная? Но растения «работают» только за счет солнечных лучей. Это закономерно, так как Солнце для любой планеты наиболее постоянный и обильный источник энергии. Значит, как бы они там ни зарывались в грунт, все же какой-то свой «кусочек» они должны выставлять наружу.
Допустим, это возможно. А животные?
Кислород им могут поставлять растения. На Земле они расщепляют углекислый газ воздуха, используют углерод, а ненужный им кислород выбрасывают обратно в атмосферу. Могут, вероятно, выбрасывать его и в грунт.
А как с питанием? Что могут есть эти животные, не вылезающие из своих нор? Только «корнеплоды» растений?
А может быть, там могли развиться какие-нибудь анаэробные, не требующие кислорода животные? Или полу-животные-полу растения, движущиеся, но питающиеся автотрофно, минеральной пищей, как растения?
Все это при некотором воображении можно себе представить. Но все равно иная жизнь ставит уж очень много преград на пути эволюции животного мира. Существа эти едва ли имеют зрение, поскольку живут в темноте. Они должны жить разобщенно, так как передвижение и связь в толще планеты затруднены. «Подземный огонь», пожалуй, возможен. Можно представить себе и «вторую» природу», созданную такими существами, вплоть до освоения поверхности планеты, подобно тому как мы на Земле мечтаем освоить тоже чуждую нам среду — дно океанов. Одним словом, подземная жизнь, безусловно, возможна, вероятно даже разумная. Но бесспорно, что это должны быть существа, очень отличающиеся от нас и внешностью и разумом.
Случай четвертый. Планета похожа на Землю. На ней есть океан, суша, атмосфера. Живые существа, возникнув в океане, в конце концов вышли на берег. Жизнь на суше всегда гораздо труднее, чем в воде, а трудности стимулируют развитие разума. Существа овладели огнем, потом создали технику.
Но вот беда — планета все же отличается от Земли одной «мелочью». Она всегда закутана облаками, как Венера или Юпитер. Настолько мощными, что в них никогда не бывает просветов. Жители этой планеты никогда не видали звезд, не подозревают даже о существовании Солнца. Они живут в вечном полумраке, под непроницаемой серой крышей. Живут в замкнутом мире «без дверей и окон». Такие существа физически могут быть вполне сходны с нами. У них может быть в общих чертах и сходная с нашей история, а значит, и сходный разум. Но картина Вселенной долго будет для них чисто умозрительной. Это будет мир, не видимый глазом, познаваемый только средствами радиоастрономии, через показания приборов и математические вычисления. Мир спорный, непонятный, как для нас мир атомов. Лишь дойдя до космонавтики и выйдя за пределы облачного покрова, они увидят Солнце и красоту звездного неба. Такие существа могут сильно отличаться от нас замкнутостью, ограниченностью знаний, «центризмом» мировоззрения. «Космическое мышление», идеи о межзвездных связях с иными разумами придут к ним значительно позднее, чем к нам.
Случай пятый. Планета — полная копия Земли. На ней-то, уж конечно, возможны по-настоящему разумные существа. Но какие? Обязательно ли похожие на нас, людей? Или какие-нибудь другие?
Могут ли, например, на ней оказаться «разумные насекомые»? Мы уже говорили, что мозг разумного существа должен состоять минимум из нескольких миллиардов нервных клеток. Это количество клеток не умещается в теле насекомого. А стать более крупным насекомое не может — не позволяет устройство его организма. Разумных насекомых там быть не может.
Может ли разумное существо выдвинуться из среды птиц, быть летающим? Едва ли, потому что, перед тем как полететь, оно должно было ходить по поверхности планеты, вероятнее всего — на четырех ногах, мы уже говорили об этом. А имея четыре ноги и истратив
две из них на крылья, не из чего делать руки. Без рук же эволюция едва ли дойдет до разума.
О жителях океана мы уже говорили. Либо они из-за легкой жизни останавливаются в своей эволюции, либо выходят на сушу. Тогда им открываются все дороги, но в этом случае они уже сухопутные животные.
Могут ли на сушу выйти не рыбы, как это было у нас на Земле, а животные типа головоногих, вроде наших осьминогов? По-видимому, сильно перестроив свой организм, в каких-то особых условиях и могут. Такой вариант совсем сбрасывать со счетов не стоит. Но что получится из такого существа на суше, трудно сказать. Во всяком случае, «работать», а значит, познавать природу такое существо сможет. «Рук» у него достаточно. А что касается коммуникабельности, общительности, коллективизма и прочего, то в процессе труда все это может появиться и развиться.
И все же это вариант маловероятный. Ведь на Земле на сушу вышел не осьминог, а кистеперая рыба. Были причины. Рыба была лучше подготовлена, имела жесткий скелет, имела легкие.
Может ли быть разумное существо, живущее одиноко, в отрыве от себе подобных? Нет, потому что по мере накопления опыта, знаний и усложнений труда необходимо все большее разделение труда. Один человек не может вместить в себя и миллионной доли опыта человечества в целом. При этом средства связи людей между собой определяют и их развитие, дальнейшую эволюцию. С помощью книг, радио, телевидения, транспорта они обмениваются опытом, обогащая друг друга, развивая друг друга.
Подытожим. Мы не будем описывать возможную внешность разумных и очень трудолюбивых «марсиан», активно и творчески копошащихся в своих «норах» на подобных Марсу планетах, предоставим это художникам. Пусть художники нарисуют и облик угрюмых жителей планет, вечно укутанных облаками. Мы только прикинем, какие же в результате наших размышлений должны быть разумные обитатели иных планет, близких к Земле и по размерам и по физическим условиям.
«Они» должны иметь «каркас» из твердого вещества и иметь постоянную форму.
Жить не в океане, не в атмосфере, не в грунте, а только на твердой поверхности планеты.
Быть теплокровными.
Иметь какой-то метаболизм, приспособленный к местным условиям.
Иметь размер, тесно увязанный с силой тяжести на данной планете, с господствующей там температурой, с количеством пищи. Если планета по размерам сходна с Землей, то, надо полагать, и разумные существа на ней должны быть примерно с нас ростом.
Быть симметричными относительно продольной вертикальной плоскости.
Быть прямостоящими, иметь две ноги, две руки и голову сверху. Прямостоящими — по той простой причине, что, сделав из двух передних ног две руки, горизонтально уже не устоишь.
Иметь в голове органы чувств, подогнанные под местные условия.
Вести коллективный образ жизни.
Получается что-то очень похожее на нас, людей. И по-видимому, все же очень прав был наш замечательный ученый и писатель Иван Антонович Ефремов, который во всех своих произведениях утверждал, что если «их» планета похожа на Землю, «они» обязательно должны быть похожи на людей.
Ну, а в чем же может быть разница?
«Они» могут, конечно, отличаться от нас немного размером, пропорциями тела, цветом кожи, чертами лица. Могут отличаться мощностью скелета, который на планетах с большей силой тяжести должен быть мощнее. Они наверняка отличаются от нас органами дыхания и пищеварения, поскольку их воздух и пища могут быть не такими, как у нас.
«Они» могут отличаться от нас своими органами чувств.
Одним словом, эти «люди», по всей вероятности, сходны с нами в общих чертах, но сильно отличаются в деталях.
Чтобы закончить эту главу, осталось сделать лишь очень существенную оговорку.
Все, что мы до сих пор говорили о возможном внешнем виде обитателей других планет, справедливо лишь для таких живых существ, которые были «выведены» самой природой из более простых путем эволюции. Но сейчас последние достижения нашей, земной, человеческой науки уже показывают, что, по-видимому, окажутся возможными по крайней мере еще два пути создания новых форм живых и даже разумных существ искусственным путем.
Первый путь — генная инженерия. Второй — кибернетика. Перспективы их огромны. Однако рисовать что-либо конкретное мы пока остережемся. Это дело литературы научно-фантастиче-ской. Мы же — литература научно-популярная. А вот о чем нам теперь следует поговорить, так это о возможности взаимопонимания между нами, землянами, и инопланетянами «разных племен и возрастов».