Глазами детей[Ирина Куминская]- Это было в 1973 году. Нас, группа девчонок и мальчишек, человек около десяти, катались с горки в деревне Юмас. С горки на реку. Ясно, что кричали, визжали... Дети как дети...И вдруг более старшая из нас увидела, что на другой стороне реки на фоне серого неба, но выше растущих там деревьев, появился громадный человек в шапке-ушанке (уши шапки были опущены). На нем был длинный плащ или балахон. Вся одежда на нем или он сам были белые.
Она показала нам, и все мы увидели. Увидела и я. Он очень быстро шел к нам. Я не видела, как он шел, шагал или нет, но очень быстро приближался к нам. Побросав саночки, мы с криками испуга бросились бежать в гору, т. е. в деревню. (Дома деревни находились на берегу реки.) Когда выбежали в гору, то увидели, что этот человек уже в деревне и находится на нашем пути, как будто загораживая дорогу. Нам показалось, что он хотел нас поймать.
Наш дом находился ближе всех от горки. Но впереди был еще дом, и он, этот человек, как будто оказался за этим домом, и мы все смогли, срезав угол, вбежать в ворота нашей усадьбы и в дом. Напуганные и запыхавшиеся, сказали матери и указали на этого человека. Его хорошо было видно из окна нашего дома. Дальше я ничего не видела, а знаю со слов матери, которая продолжала наблюдать за ним из окна дома. Она видела, как он пошел по деревне и ушел в сторону кладбища. Больше он не появлялся.
Посидев немного и успокоившись, а главное, убедившись, что им ничего не грозит, ребята разбежались по своим домам, благо все жили по соседству. Больше по вечерам мы на горке на реку не катались, а если и играли, то только в самой деревне.
Сразу же после случившегося слух прошел по деревне. И директор клуба Новоселова Валентина Михайловна, узнав подробности, решила проверить сама. Оказывается, в тот вечер одна из женщин была дома и стояла у окна, Окно было не занавешено и близко к земле. И вдруг увидела, что прямо у окна сверху спустилась громадная обволошенная нога. И исчезла. Женщина отшатнулась от окна. И всё. Но об этом тоже стало известно В.М. Новоселовой. Собралось несколько человек, и все пошли смотреть и мерить след, что остался под окном. Хорошо рассмотрели и замерили. Длина следа около 50 см, ширина-20 см.
Много гадали, долго говорили, но на этом всё и закончилось.
«Птичку подарю!»
Агриппина ВасильевнаТандапова всю свою сознательную жизнь прожила в деревне Юмас. Много чего непонятного, необычного ей пришлось увидеть и услышать. Здесь я привожу только два её рассказа.
- Жили мы в деревне Юмас, а потом переехали жить в деревню Еремкино. (В 5 км от Юмаса.) Там и прожили 15 лет. И тут с нами всякие истории случались. Когда мне было лет тринадцать, пошли мы в лес по чернику. Отец, мать, я и брат Гриша. Он 1929 года рождения.
Так получилось, что отец и мать куда-то отошли, а может, и мы с Гришей отошли и видим, что подходит к нам старичок с большой белой бородой, волосы все взлохмачены, вроде как седые, и просит нас и уговаривает пойти с ним. Говорит, что нам у него будет очень хорошо, что у него есть все и... Тут прилетает к нему какая-то птичка и садится к нему на голову.
- Я вам подарю вот эту птичку.
Мы с Гришей сначала вроде бы и согласились с ним пойти, и даже пошли за ним по тропе. Он - впереди с птичкой на голове, мы - за ним. Немного прошли и что-то засомневались, страшно нам стало. И отец с матерью нас начали искать, кричать. Отец знал молитвы, начал читать. Мы и вернулись назад. Как он был одет? Не знаю, не помню. И был ли одет, тоже не знаю. Только и помню, что у него была большая белая борода и взлохмаченные седые волосы. Видимо, голову рассмотрела потому, что на ней сидела очень красивая птичка
Позже, бывая в лесу, мы и блуждали, но ничего подобного с нами больше не случалось. Вот так я и видела какого-то старичка. Нигде в округе подобного старичка не было!
«Кто это?»
Зимой 1940 года я была свидетелем такого случая.
- Нас, человек восемь молодых ребят и девчат, отправили на рыбалку в деревню Пантрушкину на подледный лов рыбы. Деревни Пантрушкиной, раньше она называлась Нюхомья, или Нюхомпывыл, в настоящее время давно нет. Находилась она на речке Пантрашкиной, примерно около десяти километров от Юмаса. Тогда там жил один дед - Соболев Осип Павлович. Мы все и находились в его доме. Вечером после работы, а мы были все молодые, веселые, начали шутить, смеяться, хохотать. Дед несколько раз предупреждал нас, чтобы мы вели себя тише, но нам было весело, вот мы и хохотали.
Дед Осип Павлович сидел за столом и пил чай, бабка его, Прасковья, на стол подавала, то и дело выходила в кухню. Прямо возле дверей кухни был лаз в подпол. И мы все тоже находились в этой же комнате. Только бабка Прасковья вновь прошла к столу из кухни, как сразу же за ней открылся лаз в подпол и оттуда высунулся вроде бы человек до пояса видимый нам со спины. Волосы на голове были все спутаны и спускались с головы на плечи и спину до пояса, поэтому мы решили, что это женщина. Мы все замерли, а бабка, повернувшись от стола и увидев его, воскликнула:
- Что это? Кто?
Дед соскочил, заматерился. А мы только услышали, как с силой хлопнула дверца подпола. Дед схватил ружье, что висело у него в спальне над кроватью, зарядил его холостым и выстрелил в подпол, приоткрыв лаз. Тогда он и говорил, что в этом случае надо стрелять только порохом, но добавлять в него иголку. Видимо, так и сделал.
После этого мы еще жили несколько дней, но больше ничего подобного не было. Да и старик говорил, что раньше никогда такого не было.
Местные верования
[Ведров Никифор Степанович. Работник милиции. 1984 год,
с. Кондинское]
- Я работал в Кондинском районе с 1950 года, а до этого работал в г. Тюмени.
Знаю, слышал, что у местных туземцев много всяких верований. Слышал и про вотчинника от своего друга-охотника (ныне умершего). Так вот, когда мы были с ним на охоте в лесной избушке, он выносил из избушки пищу и говорил, что надо покормить вотчинника. Но кто это и что - не знаю. По-моему, это сказки.
В архиве тоже едва ли что можно найти, что относится к 1946 году или позже. Это я знаю точно, так как сам работал в архиве. Многое просто-напросто сжигается. Отбирается и оставляется только то, что считается очень и очень важным, нужным... Тем более, что тогда Нахрачи (ныне Кондинское) были Омской области. Только позже Ханты-Мансийский округ передали Тюменской области или организовали Тюменскую область. Точно не знаю.
«Как мы жили...»
[По рассказам Ивана Михайловича Сафронова, жителя Евринской стороны.]
- Леса в наших краях большие, но мне все были хорошо знакомы. Мне никогда в лесу ничего не казалось, не маячило. Может быть, потому, что я был послушный и всегда прислушивался к запретам взрослых.
Наблюдал, как жители нашего края относились кзаверованным местам. В каждой деревне было такое место, чаще всего дерево. Так и говорили - заверованная ель.
Как с кем-нибудь что случится (заболеют), так идут к этой ели. Несут цветные тесемочки, шали, монеты и вешают на нее. Что-то приговаривают, начитывают, а иной раз приносят брагу и брызгают на ель. Иногда зарежут петуха, барана, мясо сварят и раскладывают вокруг нее по пенечкам.
Сова с рогами
- А вот что было со мной...
Один раз я пахал возле заброшенной деревни Канделья, недалеко от Денисово, километрах в 1,5. Говорили, что там бывает беспокойно. Что-то кажется, что-то чудится. Но во время моей работы (я там пахал) все было хорошо. Но уже к концу работы на поваленные деревья села большая белая птица, похожая на сову, только крупнее. На голове у нее были рожки. Она непрерывно пощелкивала клювом, и тут я впервые дрогнул. Почему-то подумал, что это хозяин здешних мест. Кончил работу, не глядя на нее, уехал домой.
Ходячий череп
Жили мы в деревне Иондра, как с Урая едешь, к речке, у моста. На берегу реки стояла баня по-черному. Под ней все время волной что-то вымывало: то кости, то зуб, то череп. Один череп мы называли «ходячая голова». Череп был очень интересный. От глазниц резко уходил назад, а дальше шел на конус. На затылке как бы переходил в гребень. Больше обычного человечьего.
- Почему «ходячая»?
- Да часто так бывало, что сбросим его (череп) вниз с кручи, а он летит под гору и брякает. Так смешно брякает, вроде бы сказать что-то хочет...
Несколько дней его нет, а потом опять наверху, возле бани оказывается. Но шутить-то было некому. Жила там только наша семья. Взрослые все время на работе, а мы с сестрой боялись не только «головы», но и самой бани. Вот и звали его «ходячая голова»
Про голову думаю, видно, она что-то «знала»: может, людям хочет показаться, а может, что-то знала по-настоящему...
«По следу соболя»
- На реке Леве возле поселка Ягодного есть городище в виде небольшого бугра.
Как-то я ходил к нему и заметил, что там пробегал соболь. Я приманку спрятал рядом с горой. И поставил ловушку. Когда выпал снег, пошел ловушку смотреть. Прихожу к приманке -ничего нет! Если птица взяла, все равно птичьи следы должны остаться. Кто же взял?
От места, где приманка лежала, будто вихрь какой смешал землю со снегом. И идет этот след на бугор. Я и пошел на лыжах сторонкой, рядом с тем местом, где ветер все переворошил. Все же охотник, чего бояться буду? Зашел на бугор и вижу: стоит ель, а возле ели дыра. На дереве иней закурчавился. Оттуда в холодную погоду пар шел. Туда эти следы и ведут, где дыра. Тут меня почему-то страх объял, волосы поднялись дыбом так, что шапку подняли. Я так и проехал мимо, не стал уточнять да рассматривать.
- ...А позже вы там были? Смотрели?
- Нет. Не был. И даже подумать, чтобы туда сходить, желания не было. Страх, что тогда испытал, всё время помнил.
Учитель местный, Кузьмич, у меня все это разузнал и решил с членами какой-то экспедиции пойти порыться там, но не смогли почему-то через речку перейти.
Я тогда решил, что это работа лесного духа - хозяина. А, может, души тех, кто там захоронен...
Лошадиная нога
- Мне рассказывал Лозвин Павел Сидорович, что однажды на покосе он видел комполя (хозяина). Павел лежал у костра, как к нему подошел комполен, с одной ногой будто лошадиной, а другой деревянной. Павел очень испугался, схватил головешку и направил в сторону пришедшего. Тот бросился бежать. Слышно было вначале, как сучья в лесу трещали, а потом вода под бегущим шлёпала.
Наконечники к стрелам
[Сафронов И.М.]
У нас по старой дороге километрах в 1,5-2-х возле реки Выни, по левой стороне, есть пень обгорелый. У него горой наконечники стрел рассыпаны. Как-то Сергей Шутилов взял там наконечники к стрелам. И с той поры начал кричать по ночам, ему голову заворачивало. Отец расспросил его, где он был и что брал неположенное. Тот сознался. Отец отнес назад наконечники (они литые, железные).
Сергей болеть перестал.
По верованиям местных жителей, никогда и ничего брать с так называемых заверованных мест нельзя. Расчет приходит быстро - болезнь.
Лечение? И это просто. Вернуть взятое на место и, кроме этого, дать дар!
И конечно, слова покаяния и просьбу о помиловании!