Кракатау, небольшой островок в Зондском проливе, долгое время был ничем не примечателен. Из трех потухших вулканов, возвышавшихся над ним, — Раката, Данан и Пербуватан — самый высокий, Раката, едва достигал 820 метров.Никто не догадывался, что скромный Кракатау был самым грозным вулканом в мире. Утром 20 мая 1883 года он проснулся от своего долгого сна.
Из кратера Пербуватана поднялся в небо столб раскаленного пара высотой более 10 тысяч метров.
Затем интенсивность извержения стала уменьшаться. Но адский механизм разбуженного исполина уже пришел в движение. Вода, попадая в кратер, где плавилась магма, рождала огромное количество пара. Вскипевшая магма поднялась по каналу вулкана и с огромной силой давила на вещество, которое закупорило отверстия Ракаты, Да-нана и Пербуватана. Давление продолжало угрожающе нарастать, и катастрофа стала неизбежной.
Первым не выдержал Пербуватан. Из ого недр раздался мощный рев, в небо взметнулся столб пара и камней на высоту в 17 километров! После взрыва вулкан продолжал с грохотом извергать магму, все, что могла из себя исторгнуть бездна.
В недрах вулканического острова стала образовываться пустота: гигант рыл себе могилу. В понедельник 27 августа Данан затрясся до основания, раскаленный свод пропасти, которая образовалась под вулканом, треснул, раскололся, и остров затонул, увлекая за собой значительную часть своего морского «ложа». Море, ринувшееся в огромную огненную бездну, было выброшено обратно взрывом невероятной силы.
Рев Кракатау был слышен на расстоянии тысяч километров. Затянутое водоворотом море отступило от берегов, а затем образовалась огромная гора воды. Волна в 30—40 метров высотой (!) обрушилась на берега пролива, сметая на своем пути деревни и леса, сглаживая холмы. Она унесла более 36 тысяч жизней.
Водяной вал, поднятый подземным взрывом, прокатился по всему Тихому океану, достиг берегов Америки и Африки, обогнул мыс Доброй Надежды и дошел до берегов Англии и Франции! О том, что при этом творилось вблизи Кракатау, рассказали позднее моряки.
Один из пароходов находился в бухте на острове Суматра, когда началось извержение. Огромная черная туча закрыла солнце. С неба посыпался пепел, а затем жирная, липкая грязь. Моряки задыхались от удушливых газов. Тьма все сгущалась. Поверхность моря напоминала кипящий котел.
Многие суеверные люди были убеждены, что наступил конец света.
Вулканическим взрывом уничтожило три четверти Кракатау. Осталась только расколотая половина вершины Ракаты. Там, где возвышалась средняя часть острова, образовалась «кальдера» — яма семи километров в диаметре.
После взрыва в атмосфере скопилась масса пыли. Она начала двигаться на запад. Через месяц пылевое облако обогнуло земной шар, а спустя еще шестьдесят дней вся земная атмосфера практически была насыщена частицами пепла, что вызывало сумерки, а также красные зори, в течение нескольких лет наблюдавшиеся в Европе.
Но вулкан не умер. После сорока четырех лет сна началось длительное подводное извержение, которое в 1923 году вынесло на свет маленький островок в три метра высотой там, где некогда поднимались вершины Данана и Пербуватана.
Остров исчезал и вновь появлялся много раз, пока в конце 1941 года, после многочисленных сильных извержений, из воды не поднялась вершина нового вулкана. Так родился Анак Кракатау, что по-индонезийски означает «Сын Кракатау».
«Захваченный всей этой историей,— пишет итальянский журналист Вальтер Бонатти,— я захотел узнать, каков Кракатау в действительности. Но наступил сезон дождей, и в Джакарте было невозможно убедить какого-либо пилота отвезти меня на остров на вертолете. В Лабухане, яванской деревне на берегу Зондского пролива, мне удалось найти рыбацкое судно, готовое переправить меня на Анак.
Прежде чем подняться на борт рыбацкой лодки, я должен был заполнить декларацию, в которой брал на себя полную ответственность за все, что могло случиться.
Семь часов нас швыряло на лохматых черных волнах под свинцовым небом. Амад Раис, механик, был единственным жителем этой местности, знавшим Кракатау. Он утверждал, что был там несколько раз. Но к вечеру, когда мне пришлось буквально заставить его повернуть судно в сторону Анака, он признался: на эту злосчастную землю он никогда не ступал. Под Кракатау он имел в виду окружавшие его зеленые и ненаселенные острова Раката, Ланг и Верлатен. На Анаке нет воды, нет жизни, нет дров, чтобы разжечь огонь, лишь пепел и смертельный пар. Зачем я хочу туда?
В самом деле, до нас уже доходил резкий запах его испарений. Это было предостережение, но я принял решение, и ничто не могло заставить меня отказаться от высадки на Анак. В это время года ветры здесь дуют постоянно в одном направлении, и поэтому я решил разбить бивак с наветренной стороны.
Подойдя с восточной окраины острова, мы поняли, что пристать здесь невозможно. Мы стояли у ничем не защищенного берега, в то время как течение пыталось утащить нас в открытое море, а сильный прибой угрожал опрокинуть лодку или, по крайней мере, посадить ее на мель.
Прошло сорок минут бесполезных, отчаянных попыток. Было уже почти совсем темно, когда мне в голову пришла мысль добраться до берега вплавь, таща за собой длинную веревку, на которой можно подтянуть багаж.
...Из восьми дней, проведенных в одиночестве на Анак Кракатау, первые прошли в атмосфере кошмара, придававшей дикой, первобытной природе острова еще более апокалипсический характер: вспышки молний, раскаты грома, непрекращающиеся дожди и сильнейшие испарения.
Анак представляет собой большой кратер, в центре которого находится разрушенный конус с двумя жерлами, иногда окутывающимися дымом. Потоки лавы постоянно меняют внешний облик острова. В то время как на востоке склоны вулкана мягко спускаются к морю, по мере того как приближаешься к другой стороне, берега становятся все круче и прорезаны глубокими каньонами.
Высота Анак Кракатау, возможно, достигает 200 метров, и сейчас его площадь равна примерно двум квадратным километрам. Потребуются сотни лет, чтобы достичь величины, утраченной при извержении 1883 года.
Из двух малых кратеров Анака, которые в данное время кажутся закупоренными, самое большое впечатление производит восточный. Пары и газы выделяются здесь обильнее, значительно увеличивая свою интенсивность после дождей. После одного ливня я видел, как брызги пара поднимались даже с отдаленного лавового массива, поверхность которого казалась давно застывшей.
Однажды после тщательного осмотра я решил спуститься в жерло вулкана и раскрыть его секреты.
И вот я лезу в восточный кратер, карабкаясь по обжигающим скалам, чтобы приблизиться к источнику сульфидного газа. С одной стороны поднимаются дымящиеся крутые склоны, с другой — нависают лавовые стены. Впечатление, которое испытываешь, когда проникаешь в жерло вулкана, всегда необычно, но в Анак Кракатау оно просто потрясающе.
В глубине этого колодца, откуда едва виден крошечный кружок неба, тени глубоки и зловещи. Вздрагиваешь от каждой струи пара, от каждого шумного падения камня тревожно бьется сердце.
Я знаю, что опасно оставаться здесь, внизу, и в то же время не могу не задержаться, как будто что-то притягивает, останавливает меня в этой пропасти. Каждый шаг вызывает у меня восхищение перед цветом и причудливыми очертаниями скал и запахами. Все представляется первобытным, только что вышедшим из огня. Мне кажется, я совершаю фантастическое путешествие к центру Земли...
Наконец мое приключение окончено. В память о нем я соорудил небольшую пирамиду из камней на вершине Анак Кракатау. Завтра за мной приедет Амад Раис и наверняка будет удивлен, увидев мое счастливое лицо. Я знаю, ему мое путешествие кажется бесполезным и бессмысленным.
Кто еще ступит ногой на эту страшную и безлюдную землю? Достаточно было одного вздоха вулкана, чтобы за несколько мгновений изменить весь облик острова. Возможно, что эти его очертания уже больше не увидит ни один человек: ближайшее извержение может изменить их или заставить исчезнуть навсегда».