В 1932 году пастух Джурали Мамадели недосчитался в отаре одной козы. В поисках козы ему пришлось вместе с отарой заночевать на горе Муг. Здесь он нашел свиток старой кожи с неизвестными письменами. Так началось открытие Пянджикента, города древней земли Согд. В руки ученых попали архивы его последнего властителя. А затем был раскопан и сам город. Он находился в 70 километрах от Самарканда.В VII—VIII веках Пянджикент процветал. Потом пришли завоеватели — арабы. Овладев городом, они не только безжалостно вырезали всех оставшихся его жителей, но и постарались уничтожить произведения искусства — многоцветные фрески, которыми славился Пянджикент. Мусульманская религия, тогда еще совсем молодая, уже показывала свою давящую власть над людьми. Она запрещала рисовать людей, это считалось греховным делом. И правоверные невежды в слепой ярости рубили мечами глаза, лица и руки людей, изображенных на росписях. Но слишком богат был Пянджикент произведениями изобразительного искусства. Завоеватели не смогли уничтожить все. Теперь росписи этого погибшего города повествуют людям о его жизни.
...Однажды в Сухуми — дело было на пляже, что против яхт-клуба,— купающиеся парни подняли со дна моря большую мраморную плиту с барельефным изображением.
На нем женщина ласкала ребенка, а рядом стояла другая и держала в руках ларец с драгоценностями. Древнегреческая погребальная плита V века до нашей эры, определили ученые. Но откуда она здесь взялась? И тогда вспомнили о городе древних греков Диоскурии. О нем рассказывают мифы. Сначала сюда, к кавказским берегам, на крылатом золотом баране прилетел юноша Фрикс, бежавший от злой мачехи. Здесь он принес в жертву богам своего крылатого «коня», а золотое руно барана оставил в роще, поручив охрану огнедышащему дракону. С тех пор кавказскую Колхиду стали называть страной золотого руна. На поиски этого руна отправился из Греции Язон. Его корабль «Арго» пристал к берегам Колхиды, волшебница Медея усыпила дракона, и пришельцы овладели сокровищем.
Это легенда. Но от нее тянутся живые нити в историю. На корабле «Арго» были братья-близнецы кормчие Диоскуры. В Колхиде они заложили новое поселение — Дпо-скурию. Прошли десятилетия, и она превратилась в большой торговый город. О Диоскурии писали в своих трудах древнегреческие ученые Страбон и Тимосфен. Находился он там, где сейчас стоит Сухуми.
Упоминание о Диоскурии историки нашли также в записях военачальника Древнего Рима Арриана. По велению императора тот инспектировал крепости, выстроенные римлянами на Черном море. Одной из них был Себа-стополис, расположенный также на месте Сухуми. Осматривая город-крепость, Арриан встретился с необъяснимым. Массивные каменные стены разрушались почти на глазах. На них появлялись трещины, стены теряли вертикальное положение, сползали к морю. Арриан пишет об этом непонятном явлении в своем дневнике и добавляет, что Себастополис раньше, в эпоху расцвета Древней Греции, назывался Диоскурией.
Но если такой город действительно существовал, и именно в районе Сухуми, то от него должны остаться какие-то следы. Более ста лет ученые искали эти следы. Безуспешно. Удачнее было с Себастополисом. Еще в конце прошлого столетия строители Сухумского порта обнаружили остатки древнего мола и среди них — плиту с латинской надписью: «Гадриан-строитель через Флавия Арриана порт сей соорудил». Стало ясно — найдены следы Себастополиса. Позднее подводные поиски привели к новым успехам, особенно когда на помощь пришли аквалангисты. Их глазам открылся город, лежащий на дне моря. Это был древний Себастополис.
Сюда, по свидетельству Тимосфена, в дни больших торгов приезжали купцы от 300 народов. Для того чтобы объясняться с местными жителями, работало 70 переводчиков. В городе трудились гончары и ружейники, кожеделы и ювелиры.
Могильщиком Себастополиса стали природные силы. Морские волны и мощные подводные течения из года в год подмывали берега, разрушая всё новые участки суши. Катастрофа разразилась внезапно. В один из дней вся земля, на которой стоял город, рухнула в море, похоронив под водой улицы, крепостные стены и башни.
Так была раскрыта еще одна #тайна древних потерянных городов. А Диоскурия? Ее следов на дне моря не было.
Не было, пока в море не нашли древнегреческую стелу. Она послужила ориентиром для поисков. Выяснилась очень важная «деталь». Неподалеку от места находки на большой глубине был обнаружен огромный подводный оползень. Не похоронил ли он в морских глубинах и предшественницу римской колонии? Снова под воду направились ученые с аквалангами. И нашли Диоскурию. Она лежала на дне глубокого провала...
Теперь ученые уже представляют себе, как произошла трагедия. Сначала землетрясение изменило русло протекавшей здесь реки Гумиста. Началось разрушение берега. Море вторгалось все дальше в долину, и в I веке она стала дном большого залива. Диоскурия исчезла с лица земли. Рядом с ней на морском берегу вырос Себастополис. Но прошло два столетия, и он разделил судьбу Диоскурии...
Не стоит думать, что город, исчезнувший под водой, найти труднее, чем иные поселения, спрятавшиеся в диких уголках земли. Можно вспомнить хотя бы тот же Мачу-Пикчу (что значит «святая гора»), перуанский город-загадку. В изустных рассказах аборигенов он характеризуется не иначе, как город, который превосходит все когда-либо созданное людьми. Целые века о нем ходили только легенды. Лишь в 1911 году Мачу-Пикчу приоткрыл свое лицо. Его обнаружила экспедиция американского археолога Бингхэма на высоте трех тысяч метров. Мертвый город стоял в том же виде, как в те далекие времена, когда в нем жили люди. Дома лепились на террасах, вырубленных в скалах. Солнечные часы на городской площади продолжали отсчитывать бег времени.
Город был открыт, но не разгадан. Кто и когда его строил? Что за народ населял Мачу-Пикчу? И почему жители оставили город?
Ответов нет. Есть только загадки. Вот одна из них. В городе, как показали захоронения, женщин было в десять раз больше, чем мужчин. Почему? Не подтверждает ли это древнюю легенду инков о девах, которые посвящали свою жизнь богу Солнца?
В тех же легендах рассказывается, что несравненный Мачу-Пикчу помогали строить людям... птицы. Казалось бы, явная фантазия. Однако и здесь, как это нередко бывает, в сказке нашла отражение реальность.
Не так давно орнитологи познакомились в Андах с птицей, которую индейцы называют «хакакльо». Название редкостное—ведь в переводе «хакакльо» означает «тот, кто просверливает камень»,— но не случайное. Живя в горах, эти птицы ухитряются выдалбливать в скальных породах глубокие гнезда. Каким образом? Внизу, в тропическом лесу, хакакльо разыскивает особое растение и несет в клюве в горы. Ветки растения и помогают «сверлить» скалы. Сок растения как бы размягчает камень. Остальное доделывает своим клювом птица.
Ученые, побывавшие в Мачу-Пикчу, с удивлением отмечают очень высокую технику постройки каменных зданий. Не применяя никаких скрепляющих веществ, древние градостроители с такой тщательностью шлифовали камни, что те исключительно плотно прилегали друг к другу. Скорее всего, инки применяли здесь сок того же растения. Становятся понятными слова легенды о птицах, помогающих строить этот город.
Какое же растение обладает таким чудодейственным соком? Индейцы держат это в секрете.
Хочется рассказать еще об одной, не менее редкостной и загадочной находке потерянного в беге времени селения — на нашем Крайнем Севере. Об этой находке поведал в 60-х годах геолог К. Флуг.
«На карте-схеме Ямала,— вспоминает он,— обозначена деревня Тоу-Пугол, расположенная над Обской губой в дневном переходе к северу от села Лабытнанги, что напротив города Салехарда. Выбирая поисковый маршрут, я наметил это поселение местом дневки, надеялся отдохнуть, отоспаться на русской печи, накупить кое-чего в фактории, поесть свежего хлеба».
Время было послевоенное. Отряд изыскателей работал на трассе будущей железной дороги с Печоры на Обь. Места тут таежные, селения очень редки. Изыскатели шли по левому берегу Оби на север. В один из дней вышли к деревне. Она стояла на крутояре, дома вытянулись в одну улицу. И тут начались чудеса.
Первое, на что сразу же обратили внимание геологи,— поселок был безжизненным. Ни запаха дыма, ни лая собак, никаких других звуков.
«На околице нас удивила сухая старая ель. Черная, в лоскутьях, обрывках материи, выцветших лент. У подножия — груда оленьих рогов, побелевших от солнца, выцветших от времени. Угли костров, горевших, вероятно, полвека назад, чернели из-под песка».
Вот и первая изба. Без окон, как строят поморы. Флуг открывает дверь. Внутри — одна комната. На столе — гроб без крышки, а в нем — скелет, завернутый в оленьи шкуры. Рядом — кремневое ружье. Тут же домашняя -утварь — миска, ложка деревянная, берестяной туес, нож.
Пораженные люди заходили в другие дома. Безлюдье, запустение. В одном из строений нашли небольшой колокол. На ободке славянской вязью написано: «Отлито в Петербурге в 1802 г.».
Ночевали изыскатели на берегу реки и ушли дальше. Флуг зарисовал безжизненную деревню в свой альбом. Позже в Салехарде он прочел в архиве местного краеведческого музея запись прошлого века: «В Тоу-Пуголе живет четыре души мужского пола»... «Я узнал, что коллеги геологи встречали подобные избы на Гыданском полуострове, по берегам рек Таз и Полуй. Но там всего один-два дома. Когда я впервые увидел эту деревню без дыма, без собачьего лая, без детей, играющих на пороге, туда добирались только геологи-первопроходцы. Теперь до Лабытнанги мы проложили дорогу. Отсюда можно доехать до Тоу-Пугола на машине за два часа...»
Не правда ли, загадка Тоу-Пугола привлекает своей таинственностью, необычностью. Впрочем, так ли уж много в ней таинственного? Живший некогда в тех местах Л. Кудрин пишет, что для него ничего удивительного в рассказе К. Флуга нет. Перед революцией, сообщает он, в Тоу-Пуголе жили несколько хантыйских семей. Ханты были идолопоклонниками. У каждой семьи имелся деревянный идол, одетый в звериные шкуры. Покойников они не закапывали в землю, гробы ставили на невысоких стойках. В них клали любимые вещи умершего. А в семье вместо ушедшего из жизни человека изготовляли маленькую куклу, которая в течение года присутствовала при трапезах за низким столиком. Для куклы ставили кушанья. Через год куклу помещали в маленький игрушечный домик где-нибудь в укромном месте, недалеко от жилья.
«Ничего нет удивительного в том, что поселок Тоу-Пугол давным-давном стал необитаемым,— пишет Л. Кудрин.— Он в стороне от дорог, далеко от населенных пунктов. Молодежь подалась в города, на стройки, в поселке оставалось несколько престарелых хантов. Постепенно один за другим они умирали. И вот в суровую полярную зиму занемог последний обитатель поселка. Предчувствуя скорую кончину, сколотил гроб, затащил его в избу и в ожидании неизбежной смерти устроился в последнем земном пристанище».
Что ж, объяснение достаточно убедительное.
Думается, что в нашей стране есть еще немало таких затерянных и забытых мест, где когда-то жили люди. Каким увлекательным может быть их поиск!