В современном американском обществе не принято вспоминать о том, как президенты Томас Джеф-ферсон, Джеймс Медисон и в особенности Эндрю Джексон предупреждали население Америки: республика и Конституция находятся в опасности! Клан финансистов нещадно влияет на политику государства, желая получить монополию на эмиссию денежных знаков (эмиссия - это такой выпуск денег в оборот, который приводит к общему увеличению денежной массы в обращении, что, понятно, ведет к инфляции и реальному ухудшению жизни людей).

Первые столкновения

Один из отцов-основателей, Томас Джефферсон, рассматривал банковскую монополию частных лиц как величайшую угрозу для су-шествования республики. Он, в частности, писал: «Если американский народ когда-либо позволит банкам контролировать эмиссию своей валюты, то вначале посредством инфляции, а затем — дефляции, банки и корпорации, которые возникнут вокруг них, лишат людей всего имущества, а их дети окажутся беспризорными на континенте, которым завладели их отцы. Право выпускать деньги должно быть отнято у банков и возвращено Конгрессу и народу, которому оно принадлежит. Я искренне полагаю, что банковские институты более опасны для свободы, нежели регулярные армии».

С другой стороны, еще Александр Гамильтон — первый министр финансов США — в декабре 1790 года внес на рассмотрение в Палату представителей законопроект, предоставляющий концессию находившемуся в частном владении Банку Соединенных Штатов. Таким образом, он утвердил первую частную денежную монополию в истории США — предшественницу современной Федеральной резервной системы. Предложение Гамильтона о национальном банке сводилось к предоставлению Конгрессом привилегированному меньшинству права на частную монополию. Банк Соединенных Штатов имел теперь исключительное право печатать валюту, он был освобожден от налогообложения, а правительство США, в конечном счете, несло ответственность за все его действия и долги.

В 1811 году концессия с Первым банком потеряла силу, и Конгресс отказался продлить соглашение по причине несоответствия его Конституции. Но уже год спустя война на Европейском континенте предоставила сторонникам банка возможность выдвинуть новое предложение: мол, бедственное положение экономики, вызванное войной, требует финансового подкрепления в форме нового национального банка. В конечном итоге банкирам удалось обязать Палату, представителей и Сенат принять законопроект, позволивший учредить Второй банк США. Закон об этом банке был утвержден 10 апреля 1816 года президентом Джеймсом Медисоном.

Крепкий орешек

Однако власть политиков не желала сгибаться под игом власти финансистов. Особо жесткое противостояние возникло между банкирами и президентом Эндрю Джексоном. В июле 1832 года Конгресс предоставил Второму банку США очередную концессию, однако президент Эндрю Джексон наложил на законопроект вето, сопроводив его эмоциональным посланием, которое и сейчас представляет большой интерес для тех, кто неравнодушен к истории Америки. Некоторые, правда, рассматривают письмо как «педантичное, демагогическое и исполненное притворства». В действительности же, как пишет известный американский конспиролог Энтони Сатгон, опасения и доводы Эндрю Джексона оказались пророческими для американского народа.

Еще в своей речи на вступлении в должность в январе 1832 года Джексон изложил свою позицию по поводу Банка и продления концессии: «Срок действия договора с Банком Соединенных Штатов истекает в 1836 году. И, по всей вероятности, акционеры обратятся за продлением действия своих привилегий. Я не могу пойти на этот шаг, чтобы избежать пороков, порождаемых поспешностью в принятии закона, затрагивающего фундаментальные принципы и скрытые финансовые интересы. Я не решусь на это, отдавая должное избирателям и партиям, заинтересованным в слишком скорой передаче документа на рассмотрение законодательной власти и народа.

Соответствие данного закона Конституции полностью поставлено под вопрос, поскольку закон предоставляет акционерам особые привилегии, могущие иметь опасные последствия. Его целесообразность ставится под сомнение большинством наших граждан. И, надо полагать, никто не будет отрицать, что он не достиг нашей благородной цели введения единой и крепкой валюты во всей стране».

Годом позже прения по поводу концессии с Банком Соединенных Штатов переросли в конфликт между Эндрю Джексоном и его министром финансов Уильямом Дуэйном. Джексон требовал изъятия всех государственных депозитов из Банка США, принадлежащего частным лицам. В свою очередь, Дуэйн противился инициативе Джексона. В итоге президент победил, и министр ушел в отставку.

В письме к американскому народу от 26 июня 1833 года Эндрю Джексон более подробно остановился на своем требовании. Для хранения государственных депозитов он предложил выбрать в каждом городе по банку, предпочтительно государственному и с хорошей репутацией.

Но Конгресс вновь выступил с ходатайством о продлении концессии с Банком США, и Джексон вновь наложил вето на законопроект, делая все более смелые заявления: «Обязанность банка — вести свои дела так, чтобы оказывать наименьшее давление на денежный рынок». В конечном счете президент решил порвать все связи между банком и государством: «Банк Соединенных Штатов обладает властными полномочиями и в таком случае будет иметь намерение потеснить государственные банки, особенно те, которые могут быть выбраны правительством для размещения денежных средств. Таким образом, это приведет к нужде и разорению повсюду в Соединенных Штатах».

Пророческое послание

Последнее послание президента Эндрю Джексона американскому народу от 4 марта 1837 года стало, по сути, пророческим. Он открыто предупреждал американских граждан об опасностях, грозящих их свободам и благосостоянию (это был последний американский президент, который мог себе позволить такую роскошь — независимость от власти могущественной финансовой элиты). В одной из своих работ Саттон приводит выдержку из этого послания: «Банк Соединенных Штатов вел настоящую войну против народа с целью принудить его подчиниться своим требованиям. Нужда и смятение, охватившие и взволновавшие тогда всю страну, еще не могут быть забыты. Жестокий и беспощадный характер, который носила эта борьба с целыми городами и селами, люди, доведенные до нищеты, и картина безмятежного процветания, сменившаяся миром мрака и упадка сил, все это должно на вечные времена остаться в памяти американского народа.

Если это "привилегии" банка в мирное время, то каковыми они будут в случае войны? Только нация свободных граждан Соединенных Штатов могла выйти победителем из подобного столкновения. Если бы вы не боролись, правительство могло бы перейти из рук большинства в руки меньшинства. И эта организованная финансовая клика путем тайного сговора диктовала бы свой выбор высокопоставленным чиновникам. И, исходя из своих потребностей, принуждала бы вас к войне или миру».

Победоносное шествие банкиров?

После ухода в отставку Эндрю Джексона банкиры вновь перешли в контрнаступление. Но вернуть утраченные позиции полностью им долго не удавалось. На четверть столетия наступила так называемая эра свободных банков, на смену которой пришло господство банков национальных. При этом в течение последней четверти XIX века экономика США прошла сквозь ряд финансовых кризисов. В 1907 году разразилась очередная паника. Именно она и стала толчком к созданию Федеральной резервной системы. Через три года ведущие финансисты США собрались на острове Джекил, где и выработали компромиссное решение относительно структуры и функций будущего центрального банка. Результатом стала схема, которая и была представлена Конгрессу.

В 1912 году крупнейшие банкиры США провели на пост президента известного историка, эмоционального профессора и ярого протестанта Вудро Вильсона. Главным спонсором выборной кампании стал видный нью-йоркский финансист Бернард Барух, которого поддержали Яков Шифф, Морганы, Варбурги и другие «акулы» банковского мира. Именно задолжавший Уолл-стрит Вудро Вильсон годом позже подписал законопроект о создании ФРС. Аппетиты банкиров заходили весьма далеко — они вообще собиралась обойтись здесь без участия государства, в чем все-таки не преуспели. Впрочем, это не помешало американским финансистам нажиться на двух мировых войнах, а к настоящему времени — превратить армию США в один из инструментов игры на валютной бирже. Президент Джексон все-таки оказался провидцем.