«Я много лет накапливал зерно к зерну то, о чем теперь, набравшись уверенности, наконец-то решился рассказать. Необходимо, однако, подчеркнуть, что о таких вещах охотно говорят лишь немногие: неафриканцы редко бывают их очевидцами, а африканцы стараются об этом умалчивать.В 1932 году пост официального резидента британского правительства в Южном Камеруне занимал мой знакомый Н. X. Клеверли, который и поведал мне о первом таком случае.
Так вот, однажды сержант местной полиции, вернувшийся из области Ибибио, явился в резиденцию Клеверли в Калабаре и доложил, что в некоторых деревнях «нехорошо»: африканцы не желают платить налоги.
Резидент поручил окружному офицеру произвести расследование. Тот, будучи человеком очень занятым, перепоручил дело своему заместителю, а тот, в свою очередь, кадету.
Сопровождаемый сержантом из туземцев, кадет отправился на байдарке в самую гущу болот страны Иби-био, где любой, кроме местных жителей, немедленно бы заблудился. Выбравшись наконец на сушу, они прошли через густые заросли к главной деревне тех, кто уклонялся от уплаты налогов. Но деревня оказалась совершенно безлюдной, брошенной населением. Даже вездесущие собаки и домашние обезьянки и те бесследно исчезли.
Удивленные и несколько обеспокоенные безлюдьем, кадет и сержант направились к другой деревне, но и она оказалась совершенно пустой. И еще две другие тоже.
Все эти населенные пункты находились на небольшом острове, окруженном ручьями и речками. В том краю люди передвигаются только на лодках, а тропы служат лишь для того, чтобы дойти от причала до середины острова, где обычно и бывает расположена деревня. Из центра острова тропки, как правило, расходятся во все стороны по радиусам. Все это унаследовано от старых времен работорговли.
Не застав никого, кадет решил, что жители могли скрыться только на лодках. Он послал своих людей в деревню по одной тропе, чтобы затем они разошлись в стороны по радиусам. Сам же тем временем собирался на байдарке обойти остров вокруг в надежде изловить нарушителей закона.
Тщательно продуманная кампания, однако, привела к совершенно неожиданным результатам. Во-первых, как ни странно, у берегов оказалось полным-полно лодок. На месте не было только одной маленькой байдарки. Рассерженный сержант решил прочесать остров куст за кустом. И тут ни живой души. Сержант был крайне подавлен. Он попросил разрешения сбросить форму и одеться по-местному. Так он намеревался добраться до ближайшей «не-сбежавшей» деревни и расспросить там жителей. Но в пути он повстречал несколько человек, возвращавшихся в деревню из дальней поездки. Они заявили, что ничего не знают о происшедших событиях. Поверить этому было невозможно: африканцы всегда поддерживают связь с родной деревней, пользуясь тамтамами, даже если они забрались далеко в гущу лесов. Сержант стал угрожать, и они признались, что знают, куда спрятались жители деревни.
Вернувшись на остров, они пошли по едва заметной тропке к ручью, где не было ни лодок, ни пристани. Берег в этом месте нависал над водой. Сверху вода просматривалась неплохо: ручей в отличие от большинства здешних протоков, имеющих густую, мутную красно-коричневую окраску, был прозрачным. Вершины склоненных деревьев почти касались друг друга. Провожатые сказали сержанту, чтобы он лег над обрывом и посмотрел вниз.
А увидел он вот что: все население деревни — мужчины, женщины, дети — сидели на дне реки, недвижно прислонившись спиной к крутому берегу, и казались спящими. Собаки и домашние обезьяны лежали рядом в лукошках...
Сержант привел кадета на берег ручья. Увидев деревенских жителей под водой на глубине примерно 2,5 метра, тот приказал сержанту спуститься и разбудить их. Сержант безуспешно пытался растрясти сидящих под водой людей. Никто из них не «проснулся». Все они оказались прикрученными «таи-таи» (лианами) к корням деревьев, выступающих по склонам берега.
Тут молодой человек, очевидно, потерял голову: он бросился к своей байдарке и, оставив сержанта старшим, помчался в Калабар. Проявление трусости в этом видеть отнюдь не следует. Просто он стремился любой ценой срочно доложить начальству о происшедшем. Возможно, он хотел, чтобы еще один белый подтвердил его донесение.
По-видимому, доклад не был принят отрицательно. В бумагах зафиксировано, что кадет вернулся в лес в сопровождении помощника начальника округа и других должностных лиц. Но ко времени прибытия новой группы свидетелей сержант уже выгнал всех людей на работу и собрал с жителей налоги. Или кадет второпях не приказал сержанту подержать местных жителей под водой до своего возвращения, или же тот такой приказ нарушил. А может быть, по сигналу своих собратьев, задержанных полицейским на берегу, люди вылезли наверх, когда белый удалился.
...Есть у меня друг — Джеффри Горер, видный социолог и вообще интереснейший человек. Вот что он мне поведал.
Как-то он поехал в Сенегал вместе с одним тамошним уроженцем. По прибытии на место спутник сказал, что ему хотелось бы показать Джеффри один народный обычай. Они взяли лодку и вышли в море.
Множество лодчонок покачивалось на волнах. Рыбаки вытаскивали одну за другой корзины с устрицами, крабами и другими обитателями дна. А по дну... бродили местные жители, собирая устриц, совсем как в наших краях собирают землянику, и спокойно укладывали добычу в спущенные сверху на веревке корзины. Единственное отличие — к лодыжке у них был привязан камень, удерживающий сборщика на глубине. Рыбаки сказали, что каждый ныряльщик бывает под водой до получаса.
Выслушав Джеффри, я обрушил на его голову бездну вопросов. Среди них главным был такой: каким образом сборщики устриц ухитрялись столько времени не подниматься на поверхность?
— Они принимали что-то, какое-то средство,— ответил он.
Я никак не могу найти жителя Западной Африки, который снабдил бы меня добавочной информацией. Можно было бы предположить, что такие истории представляют безбрежные возможности для лгунов и любителей «охотничьих» рассказов. Может быть, это чрезмерное вранье, а может быть, это просто... правда?»
Вот такое поистине невероятное сообщение. Можно ли принимать всерьез этот рассказ?
Оставаясь на позициях того, что мы знаем о человеческом организме, конечно, нет, не можем. Хорошо известно, что даже опытные ныряльщики, погружаясь в воду, способны задержать дыхание лишь на 3—5 минут. Известны рекорды ловцов жемчуга — ценой большой тренировки некоторые могут пробыть под водой 10—12 минут. На этом человеческие возможности, по-видимому, исчерпываются.
А в рассказе Сандерсона люди как ни в чем не бывало сидят под водой десятки минут. Более того, они собирают под водой устриц, не поднимаясь на поверхность по 20—30 минут. Фантастика!
Согласимся с этим: фантастика. И поговорим о другом — о том, что авторы газетных и журнальных статей, повествующих о достижениях науки, относят иной раз к разряду сообщений «На грани фантастики». Причем речь идет о вполне реальных научных экспериментах, о работах крупнейших ученых.
Вот одно из таких сообщений, имеющих отношение к цашей теме. В лаборатории голландского ученого, профессора Лейденского университета Д. Килстра, уже не первый год проводятся опыты, цель которых — создать условия для того, чтобы наземные животные, в том числе и человек, могли находиться в воде неопределенно долгое время. Другими словами — создать животных-амфибий, создать Ихтиандра из романа «Человек-амфибия» А. Беляева. Поистине на грани фантастики!
Каковы же успехи голландского физиолога? Вот что нам удалось узнать.
Напомним: и в легких и в жабрах осуществляется один и тот же процесс — они забирают из окружающей среды кислород и направляют его в кровь. Взамен из крови выделяется углекислый газ, то есть сгоревший кислород. Почему же человек или, скажем, собака не могут дышать в воде подобно рыбам?
( Килстра выяснил, что для этого требуются по крайней мере два условия: в воде должно содержаться гораздо больше кислорода, а сама вода по физиологическим свойствам должна быть близкой к крови — проще говоря, в данном случае годится соленая вода.
Затем ученый приступил к опытам. В соленую воду, насыщенную под давлением кислородом, были опущены мыши. Животные, сильно напуганные в первые секунды (наверное, они понимали, что их топят!), уже через короткое время освоились в столь необычной для них среде и прожили в воде несколько часов, вдыхая и выдыхая жидкость.
Но когда мышек возвратили в обычное состояние, они погибли. Причиной, решил Килстра, явилось то, что их легкие потеряли способность выдыхать углекислый газ.
Продолжая опыты, усложняя и совершенствуя их, ученый сумел превратить в амфибий собак. Одна из них в течение 36 часов жила под водой в специальном аквариуме, дышала кислородом, растворенным в соленой воде под давлением 10 атмосфер. Затем ее извлекли наружу, удалили из легких по возможности всю воду — и животное осталось живым.
Рассказывают, что, когда эта земноводная собака отдышалась после столь удивительного и невиданного эксперимента, она радостно залаяла. Все-таки на воздухе куда веселее жить!
Работы профессора Килстра еще далеки от завершения, и кто знает, каких результатов он в конце концов добьется. Ясно, однако, что и на этом пути науке не стоит предсказывать неудачу. Очень много уже было в ее истории скептических заявлений — и «это невозможно», и то «нельзя осуществить». Но наука в своем развитии столь же много раз убеждала нас в обратном...
Ну, а что все-таки можно сказать о рассказе Сандерсона?
Пожалуй, ничего.
Во всяком случае, у нас нет никаких строго проверенных данных, которые подтверждали бы это свидетельство. Можно лишь предположить, что некоторые племена в Африке владеют каким-то секретом, чтобы находиться под водой гораздо дольше, чем мы знаем и умеем. Тот же Сандерсон, повествуя о «чудесах под водой», пишет далее: «Все это могло быть результатом применения каких-то «лекарственных» средств, но все, с кем мне случалось обсуждать эту странную историю, особенно жители Западной Африки, казалось, склонялись к другой версии, к тому, что столь неточно именуют гипнозом. Такое предположение более подходит к первому из описываемых случаев, когда люди вели себя под водой пассивно... Но я никак не могу понять, откуда черпали рыбаки-сенегальцы столько энергии, чтобы поддержать свою подводную жизнь, когда они собирали моллюсков».